Когда наши дети подросли и пошли в школу, я сделал все возможное, чтобы на практике применить те принципы, которые преподал Дик Дей. Я знал: детям нужна безоговорочная любовь, и сделал все, чтобы они каждый день видели проявления этой любви. Но у меня была одна огромная проблема — я сам.
В колледже я пришел ко Христу и во многом освободился от неуверенности в себе. Однако первоначальный опыт общения с христианами привел меня к мыс¬ли о том, что Христос — хотя и любящий — очень строг в вопросах греха. Если христианин хочет угодить Богу, то должен ненавидеть грех так же сильно, как Сам Бог, и прожить всю свою жизнь с этой ненавистью.
Потом я женился на Дотти, и у нас появились дети. На основании своего раннего христианского опыта я решил: работа родителя состоит в том, чтобы удержать детей от греха. Я сказал себе: «Откажусь от розги — испорчу детей. Богу это не понравится».
Я не применял насилия, нет! Но в первые годы своего отцовства я был «сущим занудой». Я пилил детей за ошибки, но забывал похвалить их, когда они делали все, как надо. Казалось, я стараюсь всегда быть рядом, но лишь для того, чтобы делать детям замечания или удерживать их от неверных поступков. Я думал, что моя священная обязанность заключается в том, чтобы поправлять их на каждом шагу.
Скор на расправу — нетороплив на похвалу
Мои убеждения не расходились с поступками. Представьте: я в кабинете пишу книгу; слова сами льются из-под пера. Тут входит Дотти: «Дорогой, Шон только что принес домой полный пятерок дневник».
«Прекрасно, дорогая, — отвечаю я. — Но я пишу. Я поговорю с ним за обедом».
За обедом я мог вспомнить, что надо поговорить с сыном, а мог и не вспомнить. Суть в следующем: когда Шон (или кто-то из детей) делали что-то достойное, я не спешил выразить им свое одобрение.
Но предположим Дотти говорит: • «Дорогой, Шон только что стукнул Кэти за то, что она заходила в его комнату».
«Что он сделал? Сейчас же пришли его ко мне. Я буду с ним говорить».
Известие о том, что сын ударил свою младшую сестру, вызывало совершенно иную реакцию. Мои писательские изыски отходили на второй план. Я не желал ждать до обеда. Я должен был разобраться сейчас же: поправить сына и наказать должным образом.
Я мог бы привести бесчисленное количество примеров: наказаний не избегали ни Келли, ни Кэти (помните, Хэзэрто еще не родилась!). Я не понимал, что учу своих детей вовсе не тому, чему хотел. Постепенно они сделали для себя вывод: «Самый быстрый способ добиться внимания отца — сделать что-нибудь не так».
Я беседую с молодыми людьми по всей стране, и по моим подсчетам 15 из 20 ребят говорят, что так же обстоят дела и у них дома. Чтобы обратить на себя внимание родителей, они баловались, хулиганили.
Недавно я слушал радиопередачу доктора Джеймса Добсона. Он пригласил для разговора четырех женщин, каждая из которых начала заниматься сексом еще в подростковом возрасте. Теперь им исполнилось по 20 лет и приходится расплачиваться: эмоциональное состояние оставляет желать лучшего. Насколько я помню, трое из них отметили, что быстрее всего могли привлечь внимание отца, сделав что-нибудь не так.
Я не знаю, как долго еще я продолжал бы свой родительский террор. Мне было легко поймать детей на том, что они что-то делают неправильно. Кроме того, становясь диктатором, я верил в то, что хорошо справляюсь со своими родительскими обязанностями.
«Сиюминутный менеджер» приходит на помощь
В 1984 году, когда Келли было десять, Шону — восемь, а Кэти — четыре года, Бог заговорил со мной че¬рез одну книгу. Нет, это была не Библия. Друг рассказал мне о тоненькой, маленькой брошюре «Сиюминутный менеджер», которая уже год как вышла из печати.
Книга Кеннета Бланшара и Синклера Джонсона представляет собой аллегорию, в краткой и динамичной форме рассказывающую о том, как менеджер любой компании или корпорации может помочь сотрудникам наметить планы и осуществить их, сочетая похвалу с уместной критикой. По мнению авторов, успешный менеджер выискивает, что именно работники делают хорошо. Как только ему это удается, он тут же высказывает им свое одобрение и поощряет их Не нужно было дочитывать книгу до конца, чтобы разобраться, что к чему. Сама по себе эта книга не имела отношения к воспитанию детей, однако из нее я узнал нечто такое, что мне, как родителю, было отчаянно необходимо знать. Я понял, что был неправ, считая, будто мой родительский долг состоит в том, чтобы поймать детей на ошибках и удостовериться, что ошибки исправлены. Я понял, что моя связь с детьми должна быть иной. Мой новый девиз зазвучал так:
«Найди, что дети делают правильно, — и похвали».
Забавно, как одна маленькая фраза может изменить мировоззрение человека. Меня убедили в том, что надо безоговорочно любить детей. Теперь я боролся за то, чтобы научиться ценить их по достоинству. Не то, чтобы я никогда не хвалил их, дело в другом: я хвалил их после того, как мог с уверенностью сказать, что исправил все их ошибки. Но так как все дети делают ошибки, то легче было поймать их именно на ошибках. Добавьте сюда интуитивную способность детей быстро почувствовать, как привлечь внимание взрослого и вы поймете: передо мной стояла серьезная проблема.
Конец родительской шизофрении
С одной стороны, я старался понять своих детей, а с другой — наказать за проступки. Неудивительно, что я частенько ощущал себя шизофреником! Но все изменилось, как только я разобрался в своих ошибках. Вместо того, чтобы толковать им о том, что они делают неправильно, я начал прилагать сознательные усилия, чтобы увидеть то, что они делают правильно. Я поставил перед собой цель: найти в каждом из детей по крайней мере два качества, за которые можно их похвалить, и сказать каждому ребенку доброе слово.
Я не уверен, что мои дети заметили резкую перемену. Главное, что я заметил: изменилось мое представление о роли родителей. Я смотрел, как Келли делает уроки, а потом говорил: «Дорогая, мне очень приятно видеть, как усердно ты занимаешься».
Увидев, как Шон выносит мусор, я останавливался и говорил: «Спасибо, Шон, что ты вспомнил о мусоре».
Я видел, как маленькая Кэти собирает свои игрушки, и говорил: «Кэти, лапушка, папе очень нравится, как ты заботишься о своих игрушках».
Вот еще одно мое изобретение: я старался улучить момент, когда все дети собирались вместе — например, в гостиной, — и проводил как бы «сеанс оценки». Я не всегда говорил что-то вслух, но наблюдал, думал и задавал себе вопрос: «Что хорошего ты сейчас видишь в своих детях?» А потом старался мысленно перечислить 15-20 положительных качеств — по 4-5 на каждого ребенка. Мне всегда удавалось проделать эту операцию за три минуты.
Это маленькое упражнение помогало мне вспомнить, что я должен быть благодарен за своих детей, должен говорить им слова одобрения. Вы видите: дело не в том, что вы не сумеете найти в детях хорошее, речь идет о том, чтобы честно хвалить детей за их усилия.
Мне приходилось разговаривать с родителями, чьи представления о воспитании детей схожи с моими прежними. Они говорят: «У каждого ребенка должны быть домашние обязанности. Зачем хвалить его за такую простую вещь, как вынос мусора?»
Вот мой ответ: «А почему бы и нет? Вам-то нравится, когда вас хвалят за вашу работу?»
Приятно, когда начальник говорит: «Мне нравится, как вы провернули эту сделку». Приятно, когда приготовишь вкусный обед, и вся семья говорит: «Здорово! Вкуснее — не приготовишь!»
Одобрение — это библейский принцип
Изучая Писание, я находил в нем примеры одобрения. Когда Иоанн Предтеча крестил Иисуса, Его не- бесный Отец выразил Свое одобрение: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3:17).
Если уж отец небесный не поленился высказать одобрение Своему Сыну перед лицом всего мира, то как я могу не хвалить своих детей дома и на людях?
Апостол Павел не стеснялся хвалить своих духовных детей, которых приобрел в основанных им церк¬вях. Он перечислял имена тех, кого хотел ободрить. Например, Павел писал Тимофею, что постоянно вспоминает его в своих молитвах и хочет увидеть его, что искренняя вера Тимофея исполнила его радостью (2 Тим. 1:3-5).
Если уж Павел нашел время, чтобы похвалить своих учеников, то и у меня найдется время, чтобы по до-стоинству оценить своих учеников — детей, которых Бог дал мне, чтобы воспитывать и кормить их.
В некотором роде, Павел был первым «сиюминутным менеджером». Он был сторонником очень строгой дисциплины, особенно когда речь шла о церкви Коринфа, но всегда подмечал добрые дела верующих, без колебаний хвалил и ободрял их.
Мы еще учимся
Чтобы научиться такому отношению к людям, надо понять: все мы любим искреннюю похвалу. К несчастью, многие вырастают, не слыша слов одобрения и по¬хвалы. Они начинают подозрительно относиться к ком¬плиментам, полагая, что те, возможно, неискренни. Так было в моей собственной семье. Даже сегодня, через б или 7 лет после того, как изменился мой подход к воспитанию, дети не всегда верят мне. Забавно бывает, когда я останавливаю кого-то из них и говорю: «Мне надо с тобой поговорить».
«Что-то не так?»
«Нет. Я просто хотел сказать, что ты хорошо потрудился». И все-таки Келли, и особенно Шон, доставляют мне много неприятных минут, когда я хвалю их. Они отвечают примерно так: «Не надо, пап. Чего ты добиваешься на этот раз?»
Я же улыбаюсь и продолжаю выражать им свое одобрение — с энтузиазмом и даже несколько шумновато, — потому что знаю: им это нужно и — могу с уверенностью сказать — им это нравится!
Все мы учимся. Я извлекаю свои уроки, а они — свои. Но я заметил: чем чаще я подмечаю их хорошие поступки и хвалю их, тем реже мне приходится наказывать их за проступки. Похвала заставляет их лучше вес¬ти себя. Факты говорят, что мне приходится наказывать их гораздо реже, чем раньше.
Например, я постоянно ругал Келли за то, что она разбрасывает свою одежду по комнате. Я решил отказаться от привычной схемы: попытался поймать ее в тот момент, когда она убирает одежду в шкаф и похвалить.
Я постоянно просил Хэзэр не тискать своего ко¬тенка. Но потом начал хвалить, увидев, как нежно она обращается в ним. Это тоже помогло. И я уверен, что больше всех мне благодарен котенок!
Тонкости одобрения
Теперь настало время сказать слово предостережения. Если дети не уверены в вашей безоговорочной любви, похвала и одобрение могут им только повредить. Исполнение обязанностей станет самоцелью для ребенка, он будет думать примерно так: «Если я хорошо сделаю работу..., если получу пятерки... ТОГДА родители будут ценить меня».
Если человек делает достижение успеха смыслом своей жизни, то у него неизбежно возникает чувство вины. Я часто спрашиваю родителей, чувствуют ли они себя виноватыми, если им что-то не удается? Почти все отвечали утвердительно. «Почему? — спрашиваю я. — Неужели, потерпев неудачу, вы стали хуже?»
Они понимают, что я имею в виду. Когда человеку что-то не удается, он ощущает не только вину, но и стыд. Чувство стыда настраивает нас против самих себя. Это происходит из-за того, что в жизни нам постоянно приходится исполнять какие-либо обязанности. Так было со мной: я рос, всегда стараясь выполнить поставленную задачу, стараясь услышать похвалу от других людей — то одобрение, которого я не получал от отца.
Вот почему я из кожи вон лезу, чтобы внушить де¬тям: во-первых, ничто не изменит моего к ним отношения; во-вторых, я их высоко ценю. Например, двое старших детей — Келли и Шон — всегда были отличниками. Когда они приносят дневники, я стараюсь поговорить с каждым из них в отдельности, похвалить за успехи.
Эти беседы стали чем-то вроде ритуала. С его помощью я внушаю им: я, конечно, ценю их отличные отметки, но даже если они станут учиться хуже, я все равно буду любить их.
Недавно я только-только открыл рот, чтобы про¬изнести перед Шоном свою коронную речь, и тот бук¬вально потряс меня: «Я знаю, папа. Если за всю свою жизнь я не получу ни одной хорошей оценки, ты все равно будешь любить меня».
«Это так», — ответил я.
Тогда Шон улыбнулся и сказал, хитро поблескивая глазами: «Но разве ты не рад, что я учусь на отлично?»
Должен признать: он меня поймал. Но я и не возражал. В 10-й главе Второзакония Господь Бог сказал детям Израилевым, что дает им заповеди для их же собственного блага (ст. 13). Так и я хочу воспитывать своих детей: делая для них то, что для меня нелегко, но что всегда служит для их же собственного блага и развития.
«Да, — сказал я Шону. — Я рад, что ты получаешь прекрасные оценки, что ты отличник. Если ты получишь тройку или четверку, я расстроюсь, и мне придется принять меры, чтобы ты подтянулся. Если ты способен учиться на отлично, а я позволю тебе получать тройки и четверки, то я — недостаточно заботливый отец».
С Кэти все было иначе. Мы с Дотти не нажимали на нее, не заставляли получать только пятерки, потому что она, скорее, средняя ученица. Как узнать, кто из детей способнее? Мы наблюдаем за ними, работаем вместе с ними и поощряем их. Мы всегда знаем, какие темы они проходят в школе, и как они справляются с заданиями.
Мы разговариваем с их учителями. Мы с Дотти всегда старались, чтобы у нас были хорошие отношения с учителями наших детей. Мы всегда ценили их труд, а они ценили нашу заинтересованность. Преподаватели знают: нам не безразличны успехи детей, и они могут сказать нам правду.
Я хочу, чтобы Шон и Келли поняли: если я позво¬лю им недостаточно хорошо учиться в школе, то подве¬ду их, и они будут расплачиваться за это всю оставшую¬ся жизнь. То же самое относится и к Кэти. Если мы поз¬волим ей лодырничать и не получать тех отметок, на которые она способна, то подведем ее.
Свобода добиваться цели
Надо признать: следует быть предельно осторожными. Лучше всего начать с проявлений любви, а за¬тем переходить к одобрению. Пусть ваши дети почувствуют себя уверенно, почувствуют, что их любят, почувствуют свою значимость. Но пусть дети знают, что у них есть право на ошибку: тогда им будет легче расслабиться и полностью реализовать свой потенциал. Они учатся в школе, участвуют в спортивных соревнованиях, занимаются любой другой работой — пусть делают все, ощущая, что чего-то стоят. Пусть они трудятся не ради одобрения. Мне нравятся такие слова:
«Я ценю усилия своего ребенка больше,чем его достижения. Я ценю достоинства своего ребенка больше, чем его усилия».
Иногда меня спрашивают: если столь высоко ценить все усилия ребенка, то не решит ли он, что главное в жизни — исполнять обязанности? Вполне возможно. Но лучшей профилактикой я считаю следующее: постоянно трудиться над тем, чтобы выказать ребенку любовь, а потом по достоинству оценить его. Тут никогда не станешь «экспертом». Я должен учиться быть признательным и чутким отцом.
Борьба со старыми привычками
Трудно расставаться со старыми привычками. Стоит хоть на минуту расслабиться, как можешь оказаться там, откуда начал: высматривать, что мои дети сделали не так, вместо того, чтобы замечать их хорошие поступки. Менять что-то устоявшееся — работа на всю жизнь. Я до сих пор борюсь с проявлениями «праведного гнева». Когда дети плохо ведут себя, мой первый и естественный порыв — изругать их. Сколько бы я ни старался, первая реакция одна и та же.
Всегда существуют три барьера, которые я должен преодолеть. Один из них я уже упомянул — это старые привычки. Мне приходится бороться с собой, чтобы выказать детям любовь, оценить их по достоинству. Но делать это — нужно. Если же я не буду ежедневно помнить об этом, то упущу возможность и перестану даже стараться.
Второй барьер состоит в том, что сатана действи¬тельно «ходит как рыкающий лев» (1 Пет. 5:8), и одним из самых действенных его орудий является рационализм. Я могу сказать себе:
«Мой отец был алкоголиком. Он никогда не беспокоился о том, чтобы показать мне свою любовь, похвалить. Тем не менее, я вырос нормальным человеком».
Но это лишь предлог, чтобы увильнуть от исполнения своих родительских обязанностей. Кроме того, дети растут в обществе, совершенно отличном от того, которое знал я. Перед моими детьми стоят такие проблемы, которые и не существовали, когда я был в их возрасте. Им нужна моя помощь.
Я прилагаю массу усилий, чтобы быть им другом и по достоинству оценивать их. Они точно знают, что я имею в виду, когда говорю им «сделать все, что в их си¬лах». Я стараюсь подготовить их к жизни в мире конкуренции. Представители человеческой расы постоянно соревнуются друг с другом.
В следующей главе Дик поведет беседу о позитивных и негативных способах соревнования и о том, как научить ребенка стремиться к совершенству, минуя ловушку перфекционизма
Поразмышляем...
1. Каков ваш подход к воспитанию детей: «Поймать их на том, что они делают неправильно» или же «на том, что они делают правильно»? Что бы сказали ваши дети?
2. Почему Джош раньше думал, что воспитывать — значит исправлять и критиковать, и только потом — хвалить (а можно и вовсе не хвалить)? Случалось ли та¬кое с вами?
3. Скажите, в чем сила похвалы? Почему похвала помогает стать хорошими родителями?
4. Почему родителям следует «хвалить с оглядкой»? Что может случиться, если дети не будут видеть родительского одобрения, но будут уверены в родительской любви?
5. Как люди библейских времен выражали свое одобрение ближним? Перечитайте Рим. 1:8; Еф. 1:15-16; Кол. 1:3-4; 1 Фес. 1:2-3; 2 Фес. 2:3-4; Фил. 1:4-7. Какая главная мысль прослеживается в вышеперечисленных отрывках из писем Павла? Как эти отрывки помогают нам выразить свое одобрение детям?
6. Если у вас еще нет привычки открыто выражать ребенку свое одобрение, начните с малого: изыскивайте хотя бы по два поступка в день, за которые можно похвалить его. Когда найдете, обязательно скажите ему об этом, как бы неловко вы себя при этом не чувствовали. Потом будет легче. Научившись хвалить детей, попробуйте применить на практике идею Джоша о «сеансе оценки». Удобный случай — когда вся семья собирается за обедом.
