Не в природе живём, а в истории. Когда Михаил Горбачев провозглашал свои апрельские тезисы, положившие начало широким и глубоким реформам, я был ребёнком. Когда политические «заговорщики» подписывали разводную бумагу в Беловежской пуще, меня волновали подростковые проблемы.
Зато я помню, как наши потерянные в жизни родители, потеряли нас, целое поколение «перестроечных» детей.
Они, взрослые, ломались, привыкали к новым кооперативно-рыночным отношениям тяжело. Многие не смогли изменить себя: так и ездят на старых жигулях, а в квартирах нет пресловутого евроремонта. Но это не беда. Беда в том, что большинство из нас, подростков, забросило учёбу, потому что с «загнивающего» Запада вдруг хлынул поток жвачек, джинсов и колы (буржуазный набор с точки зрения советской пропаганды). Хотелось всё и сейчас. Но волна прошла, и многие, - не все, конечно, - выздоровели.
Были в стране и другие события и герои. Пока мы, вчерашние дети, пытались заработать много денег, и заботились о материальных благах, другие вчерашние дети почувствовали призыв к благовестию. Их отцы, молившиеся за закрытыми дверями, долгое время расплачивались за свою веру административными штрафами, свободой, а иногда и жизнью. Тайно крещёные, потомки «тайных» христиан стали проповедовать и крестить открыто. Вера вышла из под запретных тем в газетах и ТВ, а в книжных магазинах появилась Библия. Помню, как я «обхаживал» одну такую Библию, но цена была для меня неподъёмной. Интересно, бывшие замполиты, уполномоченные и прочие профессиональные атеисты смогли быстро перестроиться, перепрофилироваться в разного рода экспертов.
Безусловно, свою огромную роль сыграл горбачёвский Закон «О свободе совести», который до сих пор называют самым демократичным. В одном из интервью Михаил Сергеевич так по-простому описывает работу: «Во время перестройки я как-то собрал иерархов всех конфессий Советского Союза в зале Политбюро, и мы родили закон о свободе совести и вероисповедания». Спасибо, что родили.
На мою духовную самоидентификацию повлиял роман Александра Меня «Сын Человеческий», опубликованный в журнале «Смена», подшивку которого я нашёл на книжной полке деревенских родственников. Ну и, конечно, мультфильм «Суперкнига», демонстрировавшийся на Первой телекнопке. Хоть я к тому времени и вышел из мультяшного возраста, библейские путешествия смотрел с неподдельным интересом.
Это было новое, необычное ощущение моей личной сопричастности к большой мировой истории, которая, оказывается, включала в себя библейский ветхозаветный период, и, практически, заново начиналась от Рождества Христова. Благодаря христианству, история была осмыслена, и возникла вновь. До этого мы как будто жили в природе, а теперь стали жить в истории. Эта мысль звучит у Бориса Пастернака в «Докторе Живаго»: «…человек живёт не в природе, а в истории, и что в нынешнем понимании она основана Христом, что Евангелие есть обоснование. …Это, во-первых, любовь к ближнему. …Века и поколенья только после Христа вздохнули свободно».
Я пережил второе рождение в лихие 90-ые, и в их лихости активного участия уже не принимал. И не только я один. Число исповедующих христианскую веру выросло. Перешло ли количество в качество, судить не нам.
Андрей Дербенев,
главный редактор
журнала "Примиритель"
- по материалам церкви "Новый Завет"
